Глава российского государства Владимир Путин на пресс-конференции по итогам Саммита АТЭС, проходившего во Владивостоке 2-9 сентября 2012, заявил: - «задачи, которые ставились перед саммитом во Владивостоке, полностью выполнены. Удалось не только сохранить преемственность в деятельности АТЭС, но и обозначить новые горизонты и, что очень важно, дать позитивный сигнал деловым кругам».
Интересует, какие задачи и сигналы имеются в виду в первую очередь. Участники Саммита АТЭС, в подписанной итоговой Декларации отразили совместные подходы к развитию сотрудничества в сферах, приоритетных для российского председательства. Это либерализация торговли, экономическая интеграция, укрепление продовольственной безопасности, сотрудничество в инновационной сфере, развитие транспорта и логистики. Тематические приложения к Декларации акцентируют важность обеспечения инновационного роста, энергетической безопасности, трансграничного сотрудничества в области высшего образования и противодействия коррупции. Российский выбор более чем понятен.
В Декларации подчеркивается и важность сокращения дисбалансов путем укрепления государственных финансовых систем. Лидеры АТЭС также выступили за более тщательное укрепление продовольственной безопасности. По их мнению, запреты и другие ограничения на экспорт продовольствия могут привести к бесконтрольной изменчивости и колебанию цен, в первую очередь в экономиках, зависящих от импорта основных продуктов питания. Именно финансовые проблемы стали первопричинами двух последних мировых экономических кризисов. Продовольственная же проблема, будучи одной из глобальных, не может не беспокоить страны с высокой численностью населения.
При этом Декларация по сути – всего лишь слова, напечатанные на бумаге и скрепленные высочайшими подписями.
В целом декларативность свойственна для деятельности самой организации АТЭС. Начиная с Сеульской (1991 г.) декларации, где провозглашались обеспечение режима свободной открытой торговли согласно нормам ГАТТ/ВТО и укрепление регионального сотрудничества, и заканчивая нынешней, ни один принцип, а уж тем более реальные действия в срок и в полной мере не были реализованы. Поэтому даже в начале 2010-х годов АТЭС является скорее дискуссионным форумом, имеющим некоторые смытые черты интеграционного объединения, чем объединением в полном смысле слова. Можно сказать, что ближайшей целью этого экономического объединения является не столько единое экономическое, сколько единое информационное пространство. Несмотря на то, что идет обмен информацией о бизнес-проектах стран-участниц, АТЭС сегодня находится на том же уровне экономической интеграции, который был характерен для ЕС в период 1958-1968 гг., а то и 1952-1957 гг.
Закономерно встает вопрос – так ли нужна такая организация и насколько актуально участие в ней России?
(Мы сознательно не будем говорить о финансово-экономической стороне дела. Затратное строительство это – скорее предмет для обсуждения и разбирательств компетентных органов. По официальным данным, развитие инфраструктуры города и проведение Саммита встало в 6 млрд. долл., а по неофициальным экспертным – в 10 млрд. дол).
Россия (СССР) имеет определенный опыт в интеграционном сотрудничестве. Но опыт, как правило, отрицательный. Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), как известно, был первым в мире «интеграционным» объединением (образован в 1949 г, т.е. за десятилетие до учреждения ЕЭС), но так и стал ни территорией свободной торговли, ни тем более общим рынком. Единственным признаком, да и то призрачным, стало введение переводного рубля как прообраза единой валюты, да торговля по «внутрисэвовским» ценам. Не только входившие в него государства, но и отдельные советские республики со временем стали быть недовольными, а то и активно выступать против системы перераспределения национального дохода в пользу слаборазвитых стран и территорий. Стоит ли напоминать, что СЭВ к 1990 году прекратил свое существование…
Напрашивается определенная аналогия с АТЭС. В СЭВ входили разные по уровню развития, макроструктуре экономики страны, а уж тем более, разбросанные географически (Вьетнам, Куба, Монголия). Практика международной экономической интеграции (МЭИ) доказывает, что именно эти предпосылки вместе с аналогичной экономической политикой являются minimum minimorum для успешности интеграционного процесса.
Двадцать одна территория, входящие в АТЭС, весьма разнообразны по всем параметрам критериев экономической интеграции. Чрезвычайно велик географический «разброс» - от России с ее западными субъектами, тяготеющими к Европе, до Новой Зеландии с ее абсолютно иными векторами. Весьма существенны различия в подушевом ВВП (номинальный - от 57 тыс. долл. в Сингапуре до 2,3 тыс. дол. в Папуа-Новой Гвинее), а тем более в экономической структуре (от макро- до микроэкономической), средствах и методах экономической политики. Отсюда следует, что с самого начала экономическая интеграция в регионе была обречена на декларативность и не более.
В самом деле, свободная торговля в качестве первой, самой низкой, ступени интеграции, была намечена к 2010 г. среди развитых стран региона, а к 2020 г. – среди всех. Однако ни в 2010 г., ни в 2020 г. цель не была и, полагаем, не будет достигнута. Разноуровневая интеграция, или «интеграция на двух скоростях», была опробована в Европе в 1981-1993 гг., и не вполне удалась. Германо-греческие (и не только их) валютные отношения 2012 года – тому пример. Национальные таможенные режимы в АТЭС, хотя и несколько либерализованные, по-прежнему весьма строги и весьма дифференцированы.
«Мы обсудим препятствия и побочные эффекты экономической интеграции, а также угрозы сохранению экономической и политической стабильности, которые несет глобализация. Мы оценим будущее валют, не обеспеченных золотом…» Это – слова, прозвучавшие на Деловом саммите АТЭС в преддверии самой встречи на высшем уровне. Не случайно, во время заседания лидеры заслушали выступление директора Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард. Не случайно, именно в те дни Нобелевский лауреат П. Кругман заявил о необходимости девальвации валют проблемных стран. И хотя его слова относились, прежде всего, к странам европейским, они вполне применимы к государствам АТЭС.
К сожалению, связи большинства стран-участниц АТЭС с Россией довольно слабы, им не хватает информации о нашей стране и её деловых кругах. Одной из основных причин этой негативной ситуации эксперты считают недостаточную активность российских представителей в ДКС АТЭС, их слабую взаимосвязь с российскими государственными ведомствами и деловыми кругами. Ну и, разумеется, сильно затрудняют более динамичное экономическое сотрудничество условия ведения бизнеса в России.
По 9 показателям, разработанным Мировым банком, Россия в 2011 г. занимала места от 18 (редчайший случай) до 182 (получение разрешения на строительство), а за год ее позиции не изменились в 3 случаях, а ухудшились в 6. Во многих сферах российские компании готовы выступить в качестве подрядчиков, участвуя в тендерах на строительство объектов инфраструктуры. Однако иностранные партнеры с недоверием относятся к России и предлагают ограничиться финансовым участием.
В АТР не так много рынков, где Россия может найти свое место. Это рынки продовольствия (по импорту), топливно-энергетических ресурсов, транспортных услуг и военно-технического сотрудничества. Главный для России рынок – это рынок топливно-энергетических ресурсов, которые в структуре экспорта России, по таможенным данным 2011 года, составляли 70-72%. Вторая товарная группа – металлы (примерно 10% российского экспорта). Затем идет продукция химической промышленности, в первую очередь, удобрения (не самый высокотехнологичный продукт).
Что касается доли стран АТР в российском экспорте, то поставки нефти в Тихоокеанском направлении составляют всего 15%, нефтепродуктов - 10%, газа - 7%. Стало быть, даже на важнейшем направлении российского вывоза товаров рынок стран АТР это – не более 7-8%. И это – все.
Вывод напрашивается сам по себе. Для Владивостока, Приморья Саммит стал и далее может становиться катализатором экономического, прежде всего, инфраструктурного развития, хотя и тут есть серьезные сомнения в связи с освоением затраченных средств. Для самой же Организации он не стал какой-либо серьезной вехой.
Строганов А.О., доцент ВГУЭС, канд. экон. наук
Жилина Л.Н., доцент ВГУЭС
